Вспышка молнии ослепляет даже через стенки палатки. Успеваю досчитать до 10, и тут  раздаётся раскат грома. Скорость звука 330 м/с, значит, молния ударила примерно в 3 км от нашего маленького лагеря , расположенного на берегу озера у конца ледника, сползающего с перевала Кокбулак.

…Погода разбушевалась не на шутку. Ужин готовили под градом, укрывая никак не желающий закипать котелок накидкой от дождя. Затем град сменился проливным дождём, угрожающим смыть нашу палатку в озеро, потом резкими порывами ураганного ветра.

Теперь к лагерю приближалась гроза. В памяти всплыла прочитанная в каком-то учебнике по выживанию фраза: «Нельзя ставить палатку на берегу водоёма, так как молнии часто ударяют в берег». Тягостные раздумья прерывает ослепительная вспышка, сопровождающаяся одновременно оглушительным грохотом.

— Ударила прямо в лагерь, — спокойно констатирует проснувшаяся Ирина, моя жена. Смотрю на часы. Ровно полночь. Наступило 8 августа 2011 г. – мой юбилейный день рождения.

Решение отмечать мой юбилей на Тянь-Шане было принято довольно неожиданно. Сначала планировали отправиться в Приэльбрусье. Но там, как сообщали СМИ,  небезопасно. Режим контртеррористической операции, введённый в феврале после расстрела московских туристов, даже через полгода не был отменен, район закрыт для посещения. Так что пришлось искать горы поспокойней.

Тогда и появилась идея подняться на Талгар ( официальная высота — 5017 м) — самый северный пятитысячник Азии, высшую точку Северного Тянь-Шаня. Действительно, Казахстан, судя по СМИ, — республика довольно спокойная, в горах инцидентов с туристами и альпинистами не происходило, да и новый район посмотреть всегда интересно. А заодно и оценить его возможности для проведения там россиянами походов и восхождений.

Федерацию альпинизма России тоже интересовала ситуация в Заилийском Алатау, в частности, текущее состояние горных маршрутов (это важно знать для подготовки очередного классификатора маршрутов восхождений), так что мы получили рекомендательное письмо и от этой организации.

Столица страны

Тянь-Шань.Алма-атаАлма-Ата (теперь её называют в Казахстане «Алматы») – большой современный город, расположенный прямо у подножия Заилийского Алатау. Так что горы видны из любого района столицы.

Прилетев в Алма-ату в субботу, 30 июля, мы остановились в дешёвой гостинице «Рандеву», расположенной на перекрёстке улиц Кунаева и Телеби. В номере нас встретило объявление: «Просьба мусор в окно не бросать!». Не думал, что такая просьба где-то актуальна.

Улица Телеби – бывшая Комсомольская. После развала СССР и образования независимого Казахстана по стране прошла волна переименований. Многим казачьим станицам вернули их «исторические» казахские названия. Непонятно только, откуда они взялись, ведь казахи были кочевым народом и постоянных поселений не имели. А вот Алма-Ату (что по-казахски означает «отец яблок») переименовали в загадочное Алматы, а не вернули историческое название – город Верный.

Несмотря на казахское название, город по-прежнему преимущественно русскоязычный. Надписи дублируются на русском и казахском, но в быту используется, как правило,  русский язык. Один из центральных парков Алма-Аты по-прежнему носит название «Героев-панфиловцев». Приятно, что казахские власти чтут память погибших в Великой Отчественной войне и бережно относятся к нашей общей истории.

В целом в стране всё спокойно. Нет проблем с межнациональными отношениями, хотя русские иногда жалуются, что при приёме на работу в органы государственной власти предпочтение отдаётся представителям титульной нации. Незадолго до нашего приезда у властей была какая-то кровавая разборка с радикальными исламистами, но подробностей в местной прессе я не нашёл. СМИ больше интересовала светская хроника – роман казахской девушки Аиды Калиевой из Уральска и внука Аллы Пугачевой Никиты, проживающих сейчас в Нью-Йорке, а также право казахских женщин на ношение хиджаба.

У нас сложилось впечатление, что в местные традиции входит умение точно метать предметы. В парках популярны нехитрые аттракционы – попасть мячиком в пирамиду из пустых пивных банок. Причём такое метание — платное. А вот бесплатное явно не поощряется. Так, в зоопарке впечатлила надпись: «Просьба в крокодила камнями не бросать!». Можно ли бросать их в остальных обитателей зоопарка, осталось не выясненным.

Ущелье реки Иссык

В Алма-Ате мы наняли машину, загрузились и отправились на озеро Иссык. Проехали границу национального парка , пост которого находится в паре километров от озера Иссык (как выяснилось позднее, заплатив только за один день), переночевали у озера и пешком бодро отправились дальше вверх по ущелью.

Тянь-Шань. Лес в долине р. Иссык

Пройдя полчаса, увидели плакаты с грозными предупреждениями и шлагбаум, свидетельствующие о границе алмаатинского заповедника. Однако никого из его сотрудников мы не встретили, так что получать разрешение и оплачивать пребывание в заповеднике было просто некому. Здание же  дирекции заповедника, расположенное сразу за селезащитной плотиной, имело сильно запущенный и нежилой вид. Не сильно огорчившись этому, мы по плотине пересекли реку Иссык и начали подъём  вверх по ее ущелью.

Ущелье реки Иссык оказалось довольно диким: троп практически нет, приходится идти или по руслу реки, постоянно пересекая вброд многочисленные разливы, или ломиться через бурелом, что с большими рюкзаками совсем не просто. Забросок у нас нет, всё тащим с собой, так что рюкзаки тяжёлые. (Почти все продукты покупали в Алма-Ате. Из Москвы взяли только сухое молоко и сублимированное мясо «Гала-Гала», с ним любой купленный в супермаркете «супчик бомжа» становился вполне съедобным. Впрочем, с нашей раскладкой – 500 г на человека в день — проблем «куда девать оставшуюся после приёма пищи еду» и так не возникало.) Ущелье очень чистое, почти нет следов пребывания человека. За весь поход видел только два фантика от конфет и разорванный пакетик от презерватива. И никаких гор мусора и ржавых консервных банок, которые так портят популярные высокогорные районы Кавказа (особенно много мусора и всяких ржавых железяк на Эльбрусе).

За три часа от плотины поднялись вдоль левого (орографически) берега реки Иссык до места впадения в нее раздваивающегося левого притока Иванов лог  Здесь находится маленькая хижина, больше похожая на кош. Это база селевиков, три раза в день проводящих замеры температуры воздуха  и уровня воды в Иссыке. Работа не напряжённая, так что мужики заметно скучают и всегда рады гостям. Их и горячим чаем напоят, и накормят. Старший селевик  Ербулат даже изменил направление лесной тропы так, чтобы все идущие по ущелью проходили через лагерь селевиков. Казахи, как мы это отметили ещё во время похода по Монголии (см. «ВВ» №…), — народ очень гостеприимный. Селевики долго уговаривали нас остаться ночевать. Конечно, большой лес с подберёзовиками и спелой малиной – отличное место для бивуака. Но нам надо было двигаться дальше.

Сход селя — сметающего всё на своём пути потока из воды, грязи и камней — постоянная угроза не только для поднимающихся в горы туристов, но и для жителей домов, расположенных внизу. Тянь-Шань — это не Кавказ, где реки редко меняют свои русла.  А тут сядешь на привал в пересохшем русле, только подумаешь о том, где бы набрать воду, как видишь несущийся к тебе бурный поток. Тогда главное — успеть перетащить вещи на правильный берег, чтобы не мучиться потом с поиском переправы через неожиданно примчавшуюся реку.

Тянь-Шань. Переправа через Иссык

Переправы – основное препятствие на подходах по ущельям Заилийского Алатау. Конечно, селевики пытаются навести мосты, но их каждый год сносит, и туристам  приходится снова решать проблемы пересечения бурных рек. Вообще-то «мосты» — это громко сказано. Чаще всего это просто поваленное через реку дерево. Часто – мокрое. В лучшем случае – узкая деревянная доска, лежащая между выходами скал. По такой мы и пересекли Иссык после расставания с селевиками. Прошли нормально, но если кто-то плохо переносит высоту, то лучше натянуть верёвку. Падать есть куда, а вниз в любом случае лучше не смотреть. И спокойно шагать по узкой, мокрой от дождя доске 20-сантиметровой ширины, представляя, что она лежит на асфальте.

В царстве медведей

Поднимаемся вдоль правого берега Иссыка. Проходим осыпь из крупных камней. Обвал их произошёл совсем недавно, камни «живые», ещё как следует не улеглись. Иду замыкающим. Наступаю на большой кусок скалы – камень предательски поворачивается и нога соскальзывает в расщелину, а кусок скалы пытается захлопнуть капкан и расплющить мою голень. Хватаюсь руками за край, не давая закрыться ловушке. Это удаётся, но отодвинуть камень, чтобы освободить ногу, сил не хватает. Да ещё мешает 30-килограммовый рюкзак, опрокинувший меня на склон. Освободиться от лямок и сбросить рюкзак я тоже не могу – руки держатся за край каменного капкана. Остаётся лишь висеть вниз головой над рекой на заклинившей в ловушке ноге, ожидая, когда створка захлопнется и сломает мне кость. К счастью, народ сквозь шум реки всё же услышал мои призывы о помощи, подбежал и освободил из плена. А что бы я делал, окажись один? Всё же неправильно, когда люди ходят в горы в одиночку.

Тянь-Шань. Ночевки в Медвежьем лесу

На ночёвку остановились в Медвежьем лесу на левом берегу реки (переправились вброд чуть выше места впадения реки Жерсай). Лес растёт на очень древнем селевом выносе, перегородившем русло Иссыка. Название леса не случайное – медведи любят здесь лакомиться малиной. Ербулат предупредил о возможной встрече с ними. Особенно опасна встреча с медведицей с двумя медвежатами, которых видели накануне. А дальнейший путь подъёма к высохшему озеру Бозколь идёт по лесу как раз по неплохой медвежьей тропе. Об этом свидетельствуют встречающиеся кучки помёта. Через 2,5 часа выходим на высокий обрыв, откуда открывается панорама пересохшего озера Бозколь. Здесь начал работать спутниковый телефон, и мы смогли позвонить  домой, чтобы успокоить родных.

Первая кровь

Очередная переправа через бурный приток реки Иссык. Ревущий поток сбивает с ног Галину. Владимир успевает схватить её за руку и вытаскивает на берег. Я со своим тяжёлым рюкзаком перехожу довольно уверенно, но глубина реки, местами «по пейджер», вызывает тревогу. Впрочем, почти все уже перешли.

Но что это? На берегу вижу большую лужу крови. Быстро поднимаюсь наверх. Оказывается, ещё не отошедшая от стресса Галина, пытаясь выбраться на высокий обрывистый берег, спустила камень, который попал Анатолию точно в макушку. Рана большая, сантиметров 10, рваная. Перелома костей вроде нет (мозги, по крайней мере, не видны), сотрясения мозга тоже (Анатолия не тошнит, голова не кружится). Но зашивать надо. А как? Можно вымочить суровые нитки в коньяке, но как шить по-живому без обезболивающего? Ведь новокаин нам без рецепта в аптеке не продали. Конечно, Рембо раны сам себе без труда зашивал, но мы же не в Голливуде…

Ирина, имеющая большой опыт лечения рваных ран (от укусов) у нашей собаки, решила использовать проверенный способ – залила рану перекисью, засыпала стрептоцидом и замотала бинтом. Я предложил вызвать по спутниковому телефону спасательный вертолёт, но Анатолий от эвакуации наотрез отказался. В итоге решили разбить лагерь и отложить решение о вызове спасателей до утра. К счастью, утром Анатолию стало лучше и мы решили продолжить маршрут.

Но не успели собрать рюкзаки, как в лагере появился вооружённый пистолетом егерь Иса. Он объяснил, что мы находимся в заповеднике и взял с нас штраф за незаконное в нём пребывание – по $20 c человека. Ещё требовал, чтобы кто-нибудь из нас спустился с ним вниз в контору для оформления документов, но на это мы не согласились и пообещали заглянуть к нему на обратном пути.

Тянь-Шань. Вторая ночевка на р.Иссык

Иса также собрал всю группу и прочитал нам лекцию об этих, как выяснилось, святых местах. Мы узнали, что знаменитое Семиречье на самом деле находилось здесь, в Казахстане. А река Иссык – центральная река Семиречья. Тут жил легендарный Ной со своими сыновьями. Здесь на озере Иссык он и построил свой ковчег. А огромная скала около селезащитной плотины, называемая «Кремлёвской стеной», на которой в своё время даже проводился чемпионат СССР по скалолазанию, на самом деле является сердцем Адама. Трещины на этой скале – возникающие зарубки от грехов человечества. Выслушав

с умным видом довольно продолжительную лекцию, мы попрощались с экзотичным егерем и продолжили путь.

В царстве снега и льда

Без особых приключений поднялись к красивому озеру Акколь, искупались и продолжили подъём к перевалу Кокбулак. Пейзаж очень красив: зелёные луга, прозрачные реки, альпийские цветы, много эдельвейсов, и всё это на фоне белоснежных вершин Заилийского Алатау.

Тянь-Шань. Перевал Кокбулак

Подъём на перевал Кокбулак (1А* к.т., 4036 м) по большому открытому леднику не представляет сложности. Но обязательно нужны «кошки». Седловина перевала большая, просторная, на ней есть вода и много мест для ночёвок. Только осторожней выбирайте место для лагеря: ровные места с песочком в пересохших руслах ручьев – не лучший вариант, к вечеру по ним может понестись вода.

С перевала можно совершить несложные восхождения на соседние вершины Снежная Шапка (4316 м) и Кокбулак (4555 м). На первую мы сходили. С нее открывается великолепный вид на пик Талгар, который выглядит, как спящий сказочный дракон, сложивший крылья и наклонивший голову. Удастся ли нам подняться на вершину, припасть к голове великана и понять его сокровенные мысли?

На спуске со Снежной Шапка Ирина решила показать класс и съехать с крутого снежника. Резво оторвавшись от группы, она добежала до начала снежника, села на сидушку, несколько раз оттолкнулась для разгона и понеслась вниз. Снег практически сразу перешёл в жёсткий фирн, на котором зарубиться трекинговой палкой было совершенно невозможно. И спуск быстро стал неконтролируемым. Мы с ужасом наблюдали её стремительный полёт и лихорадочные попытки остановиться. Ирину несколько раз подбросило с переворотом через голову, после чего попытки зарубиться прекратились, она донеслась до конца коварного снежника, и её тело осталось неподвижно лежать в нескольких метрах от скальных выходов. Я уж решил, что на этот раз без вызова спасательного вертолёта не обойтись, но тут Ирина поднялась и, хромая, поковыляла к скалам. Все облегчённо вздохнули. Подождав, когда она уйдёт из камнеопасной зоны,  побежали вниз. К счастью, ничего серьёзного не произошло – Ирина отделалась сильным ушибом колена и огромными синяками по всему телу. Они, впрочем, быстро прошли, а вот хромала Ирина до конца похода. Чуть не получили несчастный случай «на ровном месте». Вот к чему может привести даже опытного человека недооценка сложности участка.

Тянь-Шань. Снежная шапка (справа)

Спуск с перевала Кокбулак до Райской поляны – последнего места, где можно переночевать на траве перед ледником Корженевского — занял всего полчаса. Зато выход на ледник – непростая задача. Если идти «в лоб», то надо подняться метров на 30 по 60-градусной ледовой стене. Проще подняться по боковой морене немного выше, там ледник выполаживается. Можно подняться ещё выше, где более полого, но тогда придётся искать переправу через реку, текущую прямо по леднику.

Тянь-Шань. Ледник Корженевского

Ледник Корженевского впечатляет своими размерами. Это самый большой ледник на Северном Тянь-Шане (протяженность – 20 км, площадь – 90 кв.км). Внизу он открытый, так что можно не связываться. Но на подходах к леднику Горина движение в связках становится обязательным. Тут закрытый ледник с такими трещинами, что вагон метро без труда может улететь. Сергей чуть не отправился исследовать подлёдный мир, ноги уже болтались в расширяющейся трещине, но спас застрявший в дыре рюкзак. И на этот раз всё обошлось.

На морене около слияния ледников Горина и Корженевского обычно разбивают штурмовой лагерь (4500 м). Отсюда начинается самый простой путь подъёма на Талгар —  3А к.с. Палатки ставим на снегу. Состоятельный народ сразу забрасывается сюда вертолётом, чтобы не мучиться на  долгих и утомительных подходах. Мы здесь нашли кучу консервов, которые оказались, учитывая нашу скромную раскладку, совсем не лишними. Картина вокруг величественная: мы находимся на краю огромного снежного цирка, дальний край которого венчает красивая белоснежная вершина Ак-Тау. От неё отходит отрог, заканчивающийся  вершинами ГУВВО и Близнецы.

Тянь-Шань. путь подъема на п.Талгар

В 6 часов утра штурмовая связка вышла на восхождение. Лавируем между сбросами, которые красиво сверкают на солнце огромными сосульками. Если далеко в сторону идти не хочется, преодолеваем небольшие ледовые стеночки с попеременной страховкой. Вообще, чем правее смещаешься по склону, тем меньше высота стеночек, но при этом сам склон становится круче и, кроме того, оказываешься над нунатаком с его сбросами – «есть куда падать». Сначала, двигаясь с одновременной страховкой (снежно-ледовый склон 35°),  забираем  влево по ходу, потом 4 верёвки вверх и вправо (лед 40°, страховка на ледобурах). Затем проходим 50-градусную ледовую стенку высотой 20 м (подъём на трёх точках опоры, используя передние зубья «кошек», страховка на ледобурах).  Дальнейший путь идёт влево по ходу по большим снежным полям к вершине — узкому острому снежному гребню, заканчивающемуся резким сбросом вниз. И вот флаг газеты «Вольный Ветер» гордо реет над высшей точкой Северного Тянь-Шаня!  

Тянь-Шань. На вершине п.Талгар

Тур находится на скальных выступах в 40 м ниже. Снимаем записку двухлетней давности. То ли народ так редко ходит, то ли восходителям лень тащиться к туру. Подъём от штурмового лагеря до вершины занял 4 часа, на возвращение обратно ушло 2,5.

Встреча внизу

Спускаемся не торопясь, радуясь жизни и не очень переживая по поводу плохой погоды.  Несколько настораживают только странные встречи. Накануне мимо нас прошёл отряд «туристов» из пяти молодых парней с военной выправкой. После встречи с нами они отошли недалеко и остановились на длительный привал, перекрыв нам возможный путь отхода в Киргизию. На последней ночёвке к нам подошёл также странный вооружённый наряд из двух человек, якобы ловивший браконьеров. Мы удивились: какие могут быть браконьеры в августе? В этих местах охотятся осенью, когда горные козлы нагуливают жир. Да и видели мы из животных в заповеднике только белок. Тем не менее старший наряда взял с нас объяснительную, потом рассказал, что другой наряд блокировал соседнее ущелье, попил чаю и отправился вверх в горы «искать браконьеров».

Тянь-Шань. Селезащитная плотина

А за селезащитной плотиной, откуда начинается грунтовая дорога, нас уже ждали вооружённые люди в камуфляже на трёх машинах. Ждали долго, с самого утра.

Когда мы перебрались по узкому мостику через реку, между представителями силовых служб развязалась нешуточная борьба за обладание столь ценным трофеем. Нам показывали различные удостоверения, в том числе подразделения по борьбе с контрабандой наркотиков, и каждый «силовик» пытался посадить в свою машину. Каждый доказывал, что он здесь самый главный, разговор между людьми в камуфляже шёл на повышенных тонах, на свет даже появились наручники.

Мы не оказывали никакого сопротивления, но совершенно не понимали, кому сдаваться. Разборки с использованием физической силы между вооружёнными людьми вызывали тревогу. Одно было ясно – любая победившая сторона будет нас «выставлять на деньги» и, судя по накалу борьбы, на довольно серьёзную сумму. Перспектива провести ночь в КПЗ представлялась довольно реальной, и мы размышляли, дадут ли нам там возможность высушить вещи, промокшие от идущего весь день дождя, и помыться после похода. В конце концов стороны как-то договорились, и мы отправились в город Талгар, в дирекцию  заповедника, где мы с удивлением встретили знакомый наряд, который якобы отправился вверх в горы на поиски браконьеров.

Всех мужчин группы заставили писать объяснительные, а женщины остались ждать решения нашей судьбы на улице. Явная дискриминация по половому признаку. (Несколько дней спустя на пляже озера Иссык-Куль наблюдал показательную картину. Здоровый бугай-киргиз с тремя дочерьми, женой и, видимо, её сестрой расположился на берегу, достал арбуз, разрезал пополам, вырезал себе середину, а остальное отдал женщинам. Пережитки досоветского прошлого так и не изжиты.) Впрочем, наши женщины насчёт своей дискриминации не протестовали. А нас заставили по нескольку раз переписывать неустраивающие людей в камуфляже обьяснительные и отвечать на вопросы разных официальных лиц.

Робкие объяснения, что за вход в нацпарк мы заплатили, а на входе в заповедник никого не было и мы в принципе не могли ничего оформить, никого не заинтересовали. Более того, нам заявили, что мы нарушили режим пограничной зоны, так как с этого года этот район включён в неё. На вопрос, а где же тогда пограничники и как мы могли узнать об изменении размеров погранзоны, нам не ответили. Но перспектива переквалификации административного нарушения, связанного с режимом пребывания в заповеднике, в уголовную статью о нарушении незыблемости казахско-киргизской границы немного напрягала.

Тянь-Шань. Последний бергшрунд перед выходом на гребень. Путь подъема на п.Талгар

В конце концов удалось попасть на приём к директору заповедника. Узнав, что «я являюсь известным журналистом популярной российской газеты «ВВ» и изучаю возможности организации отдыха российских туристов и альпинистов в районе Заилийского Алатау», он пожурил нас за то, что мы заранее не поставили в известность дирекцию о своём визите, и распорядился всех отпустить.

…Что ещё можно рассказать о Талгаре? Этот район раньше был очень популярен. Здесь находился самый высокогорный альплагерь СССР «Талгар», который принимал до 200 человек за смену. Отсюда выходили на восхождения альпинисты даже в суровом военном 1944 г. А сейчас за две недели похода — причём в августе, в самый пик сезона — мы не встретили ни одной туристской группы. Можно понять: экономические и политические проблемы, смена системы ценностей. Похоже, людям стала неинтересна жизнь по вертикали. Очень жаль, что они отказались от одного из измерений нашего сложного мира. Надеюсь, что не навсегда.

Николай НОСОВ. Статья в газете «Вольный Ветер» Фотографии похода