Вкус человеческого мяса мой дед Борис Александрович Метлин узнал в Москве, когда в годы гражданской войны работал на скорой помощи. Санитар в морге часто угощал врачей котлетами. Немного сладковатые, но есть было можно. О происхождении мяса узнали только когда арестовали санитара – он его вырезал из привозимых трупов и продавал на рынке.
Когда моя будущая мать Римма окончила восьмой класс, то вторая жена отца, Метлина (Тюкова) Тамара Тимофеевна, повезла её с сестрой Светой в гости в Икшанскую воспитательную колонию (ИВК) для несовершеннолетних в подмосковной Икше, где брат Тамары Тимофеевны — Николай работал преподавателем. По дороге посмотрели Москву, которая так понравилась, что Римма решила получить там высшее образование.
В 1941 году мой дед, Метлин Борис Александрович, пошёл добровольцем на фронт. Воевал командиром терапевтического отделения 70-й кавказской дивизии в звании военврача 3-го ранга. 12 мая 1942 года войска Юго-Западного фронта и Южного фронта, подчинявшиеся маршалу Тимошенко, начали массированное наступление на Харьков.
Дорога из Куйбышева до Киргизии осенью 1942 года у беженцев – моей бабушки, Ксении Феофановны и её дочерей Ии и Риммы заняла больше двух недель. Приоритет у поезда низкий, пропускали составы с вооружением и солдатами.
Когда началась война моего деда – Метлина Бориса Александровича назначили начальником госпиталя в Камышине, расположенного в здании школы из красного кирпича на берегу Волги. Как вспоминала его старшая дочь – Ия Борисовна, он сутками не уходил с работы. Три раза в день Ия носила в госпиталь еду. Пока отец обедал – восьмилетняя девочка проходила в [...]
Мать, Ксения Феофановна не дожила до конца войны и умерла от туберкулёза. Отец, Борис Александрович Метлин, пропал без вести. Корова после нападения волков долго не протянула, еды не хватало. Сёстрам опять пришлось разлучиться. Ставшую уже совсем родной Свету дед решил оставить, а двенадцатилетнюю Ию с восьмилетнюю Римму отдал в детский дом в посёлке Эркен-Шахар, расположенном [...]
– Он – там же, где еще не родившиеся дети, – в мире голубого сияния, отсвет которого падает во тьму наших душ. Образ этого мира пленительно неясен и пугающе далёк; в тяготении к нему и отталкивании от него – поле напряжения поэзии Станислава Мисаковского, – писал доктор филологических наук Андрей Базилевский в предисловии к первому, [...]
— Ах, Арбат, мой Арбат, ты — мое отечество, — пел бард и о моем детстве. Родители жили в коммуналке на третьем этаже дома 4А в маленьком арбатском переулке — Малом Могильцевском. Мать Носова Римма Борисовна отправилась рожать из Москвы к своим родителям на Ставрополье и вернулась, когда мне исполнилось три месяца.
Москва, Есенин, Дункан. Картины жизни давно минувших лет, которые жаль отдать забвению. Хочется сохранить память о корнях, об ушедших поколениях. Стал записывать мемуары родственников, может будут интересны не только мне. Это воспоминания матери о деде, который всю жизнь работал врачом.
Рубрики: 
Теги: 
