Уже с горы Харар представлял величественный вид со своими домами из красного песчаника, высокими европейскими домами и острыми минаретами мечетей.
Николай Гумилев «Африканский дневник»
Посещение города Харар (сейчас на наших картах пишут Харэр) – один из важных этапов абиссинской экспедиции Николая Гумилева. Этот древний святой город – центр мусульманской Абиссинии, четвертый, после Мекки, Медины и Иерусалима город ислама — давно манил поэта.
- Харар основан лет девятьсот тому назад мусульманскими выходцами из Тигре, бежавшими от религиозных преследований, и смешавшимися с ними арабами. Он расположен на небольшом, но чрезвычайно плодородном плоскогорье, которое с севера и с запада граничит с данакильской пустыней, с востока — с землей Сомали, - писал в своем дневнике поэт.
Современный Харар
Старый город – типичный мусульманский средневековый городок, мало изменившийся за прошедшее столетие. Все те же узкие улочки, по которым не проедет ни один автомобиль, дома-крепости, где вся жизнь проходит на внутренних двориках, скрытых высокими глиняными стенами от посторонних глаз. Все совпадает с описаниями Николая Гумилева -
Он окружен стеной, и через ворота не пропускают после заката солнца. Внутри же это совсем Багдад времен Гаруна-аль-Рашида. Узкие улицы, которые то подымаются, то спускаются ступенями, тяжелые деревянные двери, площади, полные галдящим людом в белых одеждах, суд, тут же на площади, — все это полно прелести старых сказок.
Бесспорно, здесь сохранилась атмосфера старых времен. Не зря бывшая столица Харэрского эмирата включёна в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Подходим к городским воротам. Через них, в 1855 году, в священный для мусульман и запретный для остальных город, под видом мусульманского торговца, попал первый европеец – Ричард Бартон.
Сразу за воротами начинается городской рынок
Сразу за воротами начинается городской рынок. Прямо на земле сидят многочисленные торговцы, точнее торговки, ведь подавляющее число продавцов – женщины. Перец, имбирь, картошка, лук … Какая-то шелуха от зерен кофе. Что здесь производится – тут и продается. Никакого китайского ширпотреба. Как будто перенеслись на сотни лет назад на машине. Те же строения, те же одежды. Женщины, в развевающихся на ходу галабеях. У одной на голове только платок, лицо другой закутано так, что видна лишь прорезь для глаз.
Легко представить здесь Николая Гумилева, переступающего товары, расположенные прямо на земле, ищущего здесь экспонаты коллекции для музея этнографии.
Надо мной насмехались, когда я покупал старую одежду, одна торговка прокляла, когда я вздумал ее сфотографировать, и некоторые отказывались продать мне то, что я просил, думая, что это нужно мне для колдовства.
Процесс сбора коллекции шел непросто.
Для того, чтобы достать священный здесь предмет — чалму, которую носят харариты, бывавшие в Мекке, мне пришлось целый день кормить листьями ката (наркотического средства, употребляемого мусульманами) обладателя его, одного старого полоумного шейха.
Улочки старого Харара
За нами увязался какой-то городской сумасшедший. Псих психом, но это не мешает ему понимать, что нам надо, находить какие-то закрытые лавки с местными поделками, приводить их хозяев и ждать свои комиссионные от потенциальной продажи.
Выходим на небольшую площадь, на которой расположен мясной ряд. Висящие на крюках туши коз, навьюченные товаром ослы, сидящие на карнизах домиков ястребы, поджидающие то ли угощения от торговцев, то ли пытающихся урвать оставшийся без присмотра кусок мяса.
Мечети маленькие и неказистые. Зато их очень много! И некоторые очень древние. Не знаю, как там внутри – туда нас не пустили, но снаружи они выглядят довольно просто. Немного выделяется зеленое здание мечети, построенной итальянцами во время оккупации.
И кто только не завоевывал Харар за время его многовековой истории. И египтяне (они построили одни из шести городских ворот), и арабы. Несколько веков Харэрские эмиры вели войны с христианской Эфиопией. Бывали годы успеха, когда под их контролем оказывалась большая часть страны и годы неудач, когда их зона влияния ограничивалась небольшим эмиратом. В 1887 году в битве при Челенко негус Шоа Менелик разбил войско харэрского эмира и с тех пор Харар входит в состав Эфиопии.
У городской стены
Николай Гумилев рассказывал об одном из новых Абиссинских правителях Харара – дедзаге Бальче.
Когда он прибыл в Харар, там был целый квартал веселых женщин, и его солдаты принялись ссориться из-за них, и дело доходило даже до убийства. Бальча приказал вывести их всех на площадь и продал с публичного торга (как рабынь), поставив их покупателям условие, что они должны смотреть за поведением своих новых рабынь. Если хоть одна из них будет замечена, что она занимается прежним ремеслом, то она подвергается смертной казни, а соучастник ее преступления платит штраф в десять талеров. Теперь Харар едва ли не самый целомудренный город в мире, так как харариты, не поняв, как следует, принца, распространили его даже на простой адюльтер.
Николай Гумилев рассказывал и о методах, которыми новые власти боролись с преступностью.
Когда пропала европейская почта, Бальча приказал повесить всех обитателей того дома, где нашлась пустая сумка, и четырнадцать трупов долго качались на деревьях по дороге между Дире-Дауа и Хараром.
Юная жительница Харара
В старом городе десять лет жил известный французский поэт Артюр Рембо. Впрочем, мировое признание он получил уже после смерти. А в Харар он приехал исключительно для того, чтобы заработать денег. К этому времени Рембо бросил писать стихи и занялся бизнесом. Он торговал кофе, шкурами и оружием, но особых барышей ему это не принесло. В итоге Рембо сильно заболел, вернулся во Францию, где так и не смог поправиться и в 1881 году в возрасте 37 лет скончался.
Николай Гумилев знал и любил творчество Артюра Рембо. Возможно, это было одной из причин посещения Харара экспедицией.
Музей Артюра Рембо
Предприимчивые индусы организовали небольшой музей, посвященный жизни поэта в Хараре. Зашли в него и мы. В принципе – ничего особенного. В основном старые фотографии. Но для немногочисленных туристов и такой объект интересен. И почему бы не сделать здесь аналогичный музей Николая Гумилева? Поговорил с представителями местной интеллигенции – идея им понравилась, хотя до разговора со мной они ничего о Гумилеве не слышали. Но теперь этим вопросом обязательно займутся.
В плане архитектуры в Хараре все очень просто и не замысловато. Нет сверкающего величия мечетей Йезда или Исфахана. Нет дворцов, богато украшенных кладбищ. Но в плане этнографии город действительно интересен.
Заходим в обычный дом жителя Харара. Мебели нет, есть каменный подиум, на котором сидят хозяева, курят кальян и смотрят телевизор. Их дети – две симпатичные девочки лет 8-10-ти, расположились на каком-то сооружении, похожем на русскую печь. Туда можно подняться по каменным ступенькам. Такие здесь спальни. Рядом с «печкой» — бочка с водой. Это местный душ. Тут они моются. На стенах типичные харарские украшения. Вспоминаю строчки из «Африканского дневника» -
В спальню ведет каменная лестница. Около бочки — место для мытья
И европейцы, и абиссинцы, и галласы, точно сговорившись, ненавидят хараритов. Европейцы за вероломство и продажность, абиссинцы за лень и слабость, ненависть галласов, результат многовековой борьбы, имеет даже мистический оттенок. «Сыну ангелов, не носящему рубашки, не следует входить в дома черных хараритов» — поется в их песенке, и обыкновенно они исполняют этот завет.
В доме харарца подиум — почетное место для гостей
Ничего страшного в хараритах мы не обнаружили. Может быть потому, что носим рубашки и не являемся «сынами ангелов»? Впрочем, и Николай Гумилев считал эти характеристики хараритов не справедливыми.
Вечереет и город погружается во тьму. Нас это не сильно напрягает, достаем налобные фонарики и идем к воротам, у которых в засушливый период подкармливают гиен.
У жителей Харара какие-то сложные, почти мистические взаимоотношения с этими животными. Они считают гиен полезными, так как они пожирают мусор. Нет, с отходами здесь действительно проблема. Центральной канализации нет, в городе все основательно загажено и запах соответствующий. Нормальный запах средневекового города, лет пятьсот назад в Европе было то же самое. Ведь мы же вышли из машины времени. Но вот использовать в качестве мусорщиков и ассенизаторов гиен? Для удобства которых даже сделаны небольшие проходы в крепостной стене?
Кормление гиен
Гиена ведь не только мусором питается. Она и курицей не побрезгует. И козой. И даже ослом. Да и для человека не безопасна. Особенно, если гиена решит, что человек ей угрожает. А дети?
Но это как-то не волнует жителей Харара. Они задабривают и прикармливают гиен. Как шоу для туристов это смотрится неплохо. Когда огромные, крупнее самой большой овчарки, твари появляются из темноты, а потом дерутся из-за куска мяса в метре от твоих ног – это впечатляет.
«Африканский дневник» Николая Гумилева обрывается на описании Харара. Местонахождение продолжения дневника неизвестно. С уверенностью можно сказать, что экспедиция отправилась на юг и благополучно завершилась. А собранная поэтом этнографическая коллекция и сейчас хранится в Музее антропологии и этнографии Санкт-Петербурга.
Николай Носов. Эфиопия, январь 2013
Типичные харарские украшения на стенах комнаты
Другие материалы похода в Эфиопию «По следам африканской экспедиции Николая Гумилева» (январь 2013) -
Рубрики: 
Теги: 
